Непозволительное панибратство – называть Вовой талантливейшего народного артиста России Владимира Адольфовича Ильина. Но он сам так представляется: Вован, Вовка, уральский пацан. Съездить в Барятино Ильиным посоветовал Зоин друг по шитью церковного облачения Григорий Насибулов, он же друг матушки и ее сына протоиерея Игоря Лепешинского. Незадолго до встречи с ними мы смотрели фильм «Хочу в тюрьму», где Володя сыграл роль сантехника Семена Лямкина. Коробка с диском долго лежала в допожарной игуменской гостиной на журнальном столике. Наш дорогой гость заметил ее, попросил фломастер, жирно зачеркнул «тюрьму» и написал «Барятино».
Приезды Ильиных в обитель поначалу вызывали ажиотаж, с ним желали фотографироваться наши водители, трудники, строители. Володя никому не отказывал, покорно становился рядом и улыбался для кадра на память. Как-то раз наступило затишье, и он стоял один. Сестра подошла к гостю. Не дожидаясь вопроса, улыбнулся: «Сняли – и всё, никому не нужен». Ильины избаловали нас подарками: пожертвовали в храм свою семейную икону Петра и Февронии с частицей мощей, дарили старинные церковные книги, картины, все сокровища семьи перекочевали в монастырь, включая престижные актерские награды с кинофестивалей. Нельзя не упомянуть и об угощениях высокой домашней кухни, Зоя на это большая искусница.
Ильины привозят цветы в храм и отдельный букет Матушке, осенью банки с грибами из Рязанской области, где купили дом во время съемок фильма «Мусульманин», помогают монастырю деньгами. Приезжая, посещают богослужения, причащаются Святых Христовых. Зоя любит стоять в четверике среди сестер, Володя стоит возле стеночки придела Космы и Дамиана.
Между службами они хотят получить послушание. Однажды, когда монтировали уличное освещение, Володя вместе с рабочими копал траншею для электрического кабеля. Наш знаменитый друг – заядлый рыбак и грибник. Рыбалка устраивается редко, зато корзин для грибов у нас предостаточно и сестер, желающих прокатиться с народным артистом в грибные места, тоже немало. Зое достается в лучшем случае глажка или задание на дом пошить для матушки апостольник или спальный подрясник из штапеля, который она же покупает.
Теперь о семье Андрея и Ларисы Степанян. До пожара Андрей Акопович баловал монастырских кошек куриными шейками, посылал машину с опилками для коровника, куриный навоз на поле. Ларису тянуло в монастырь желание общаться с Матушкой; Андрей Акопович и Лариса быстро воцерковились и стали не только нашими друзьями, но и частыми прихожанами, и сомолитвенниками.
4 мая 2007 года, возвращаясь из Москвы, Степаняны увидели с дороги столб пламени и дыма над монастырем и свернули в Барятино. Они стояли вместе с нами перед полыхавшим келейным корпусом, потом поехали в Дубинино, где тогда жили, чтобы собрать первую помощь погорельцам: спальные принадлежности, посуду, еду.
Пепелище еще, можно сказать, не остыло, когда Андрей Акопович прислал рабочих и технику на расчистку, днем привозил обеды всей бригаде. Наконец, отправил строителей, вызванных из Армении на ремонт его птицефабрики, строить келейный корпус на прежнем фундаменте, а неподалеку заложил фундамент небольшого игуменского дома. Через три месяца в нем уже поселились Матушка и трое сестер. Чтобы кормить рабочих, Андрей Акопович построил деревянную беседку, увидев которую Матушка захотела принимать в ней гостей; более подходящего помещения не было. Впоследствии, когда удалось приобрести весьма приличную мебель из массива дерева, гостевой статус беседки, конечно в летнее время, окончательно укрепился.
На Рождество 2008 года сестры вошли в новую трапезную; освящая корпус, митрополит Климент сравнил меблировку трапезной с убранством в замке какой-то баронессы в Германии; потом, заглянув в туалеты еще не законченного второго этажа, заметил: «Кремль отдыхает». Шутки шутками, но надо знать Андрея Акоповича: он все делает на высшем уровне. Обои в корпусах до сих пор вызывают восхищение гостей; одна игумения, потрогав их, не удержалась от замечания: «оказывается, Бог не только нас любит».
Несколько раз Андрей Акопович еще до пожара, предлагал матушке Феофиле съездить на Святую Землю. Она наотрез отказывалась, считая не полезным монахам покидать свой монастырь, а кроме того, стараясь избегать любых льгот, недоступных остальным сестрам. Ну и финансовый вопрос всегда оставался напряженным.
В 2011 году Степаняны и Ильины сговорились и решительно заявили: без Вас, не поедем! И Матушка согласилась. На монастырском сайте «Киновия» есть отчеты о том, где были, что видели. Некоторые события тех путешествий вспоминаем особенно часто.
Первым было знакомство с храмом Святого пророка Илии в Хайфе; отца настоятеля мы застали во дворе возле мангала, от которого шел густой вкусный запах. Красивый мощный голос пел, как оказалось… акафист предстоящему ужину, рефреном звучало: «Радуйся, утроба ненасытная!». Дорожная усталость мгновенно улетучилась, мы встретились так, словно знали друг друга всю жизнь. Отец Мирослав поставил на стол рыбу апостола Петра, разные салаты, что-то мясное, начался пир!
Андрей и Лариса подружились с этой семьей много раньше. Хорошо знали детей матушки Ирины и отца Мирослава: Христину, Лену и Николку, родившихся на многонациональной Святой Земле. Матушка Ирина выросла здесь, она хорошо помнит время, когда родители и она с двумя братьями бывали единственными богомольцами на службах в храме Воскресения Христова; а школьные каникулы она проводила в Горненском монастыре. Матушка знает арабский, иврит, украинский, все дети тоже полиглоты.
Вспоминается, как по дороге в Вифлеем нас остановили на пропускном пункте для досмотра машины. Николка, вылитый белобрысый увалень с русской печки, подошел к полицейскому, который был вроде чем-то недоволен, и заговорил по-арабски. У того чуть автомат не выпал из рук; заулыбался, отошел от машины, поднял шлагбаум.
Протоиерею Мирославу часто приходится становиться гидом; он возил нас на север Израиля, по местам, которые не входят в обычные маршруры русских паломников, например, в Хадассу (Кесарию Филиппову), Цфат – город, история которого восходит к IV веку, на гору Кармил и в пещеру пророка Илии в Хайфе, куда россияне попадают нечасто. Мы безмерно благодарны батюшке за гостеприимство!
Участка Русской Духовной миссии в Тивериаде мы достигли в сумерках, изрядно промокнув на Иордане. Мужчины отправились в Капернаум на рынок за рыбой апостола Петра, местные жители ловят ее в озере и тут же продают, совсем свежей. Мы согрелись в маленькой трапезной, ее обитатели угостили нас жареной картошкой, не задавая вопросов, кто мы и откуда. Какой-то монах (русский) открыл храм, показал источник Марии Магдалины на месте ее исцеления и принес из сада грейпфруты, их здесь так много, что не успевают собирать. Тут привезли рыбку; отец Мирослав жарил ее сам и угощал усердно. Ели–пили, пили-ели… Мыть посуду взялся Володя Ильин. Ополаскивая тарелки, он как бы подвел итог застолью: «Спаситель двумя рыбками пять тысяч народу накормил, а мы наоборот».
Запомнился подъем на Гору Искушений. На смотровой площадке мы остановились, чтобы спеть тропари. Бескрайнее небо, каменистый склон, библейский пейзаж… Наше умиротворенное состояние нарушила эмоциональная арабская речь. Несколько бедуинов, торговавших бусами и еще внизу уговаривавших матушку ехать верхом на ослике, поднялись следом за нашей группой, окружили Володю и чего-то на повышенных тонах от него требовали, чуть ли не угрожая. Когда терпение Володи кончилось, он взял тот же тон и возгласил: «Пошли вон! Я уральский пацан!!!» Как выяснилось, Володечка, добрая душа, дал одному из аборигенов 100 долларов и сказал разделить на всех, однако бедуины требовали: дай мне, дай мне! Слава Богу, все остались живы.
Степаняны Андрей Акопович и Лариса, Ильины Володя и Зоя – кто они нам? Благодетели – да, друзья – да, родные души – да! Сколько лет мы вместе? 20-25 лет. Перечислить все, что ими сделано для монастыря, невозможно. В аэропорту Бен-Гурион строгий таможенник задал вопрос: «Кем вы приходитесь друг другу? Семья? Друзья?» Не сговариваясь, ответили: «Да – семья! Да – друзья!» То и другое верно. Мы – сродники, в нашей крови плавает христианство.
